Планирование дальнейшей защиты
- Подробности
- Просмотров: 3605
Не без основания подчеркивается в литературе, что выбор тактической линии зависит от личностных качеств допрашиваемого, его характера и темперамента . Не способствует обеспечению права обвиняемого на защиту создание условий, «при которых в воображении обвиняемого возникает преувеличенное представление относительно собранных доказательств и объема имеющейся у следователя информации» .
М. С. Строгович по поводу подобного тактического приема писал, что создать у обвиняемого преувеличенное представление об имеющихся уличающих доказательствах, которых в действительности у следователя нет, значит санкционировать обман, ложь .
Недопустимо применение тактических приемов, в которых таится хотя и не прямой, но замаскированный обман. Например, использование приема внезапности позволяет иногда получить желательный для следователя ответ, однако при этом не учитывается, что полученная проговорка может и не иметь доказательственного значения.
Таким образом, рекомендуемые тактические приемы допроса требуют серьезной ревизии с точки зрения соответствия реальному обеспечению права обвиняемого на защиту. Применение незаконных действий может привести к негативным последствиям: допрашиваемый не сможет объективно оценить явления, поддастся внушению, оговорит себя. «Лицемерие, притворство и ложь возбуждают в допрашиваемом неприязненное чувство, порождают недоверие к следователю, заставляют замыкаться в себе. Подчас это приводит к даче ложных показаний или отказу от дачи показаний» *.
Адвокату иногда от обвиняемых, свидетелей становится известно, что в процессе допроса или других след* В этом отношении интересно следующее высказывание венгерского криминалиста Имре Кертэса: «Следственные работники настаивают на том, чтобы адвокаты чаще присутствовали на допросах. Это обеспечивает всесторонность показаний и предупреждает последующие необоснованные заявления со стороны подозреваемого или обвиняемого о неправильных или незаконных мерах работников следственных органов» .
Естественно, материалы дела не подтверждают этих фактов. Некоторые адвокаты, располагая такими сообщениями, избирают неверный путь отстаивания прав и законных интересов своего доверителя, ограничиваясь пространными рассуждениями в суде, не имеющими отношения к конкретному делу, а в ряде случаев, как свидетельствует дисциплинарная практика коллегий адвокатов, нарушают при этом требования профессиональной этики.
Между тем от защитника требуется особое внимание к проверке ставших ему известными фактов применения недозволенных приемов, он должен определить истинность такого рода заявлений. Чтобы выводы защитника не были голословны, полезно еще раз тщательно проанализировать под этим углом зрения материалы дела, в частности последовательность показаний обвиняемого и суть их расхождений, установить момент и возможные причины их возникновения. Необходимо выяснить, как конкретно сказалась ситуация, в процессе которой применены недозволенные приемы, на достоверности сведений, полученных в ходе следственных действий, и предпринять меры для устранения неправдивых показаний в пределах, значимых для защиты. Если полученные в таких условиях показания не подтверждены иными доказательствами, то они в силу сомнения в их истинности не могут быть использованы в доказывании, так как все сомнения, которые не представляется возможным устранить, должны толковаться в пользу обвиняемого.
Убедившись в вынужденном характере показаний и наличии зафиксированной в протоколе искаженной информации, целесообразно заявить ходатайство о дополнительном допросе, повторном проведении следственного действия, в процессе которого были допущены упомянутые нарушения. Присутствуя при его проведении, защитник должен использовать все предоставленные ему полномочия для получения объективных данных.
В тех случаях, когда обвинение построено лишь на нестабильных показаниях обвиняемого, подкрепленных результатами воспроизведения обстановки и обстоятельств события (а таких дел немало), необходимо обратить внимание следователя на расхождения в показаниях обвиняемого, их непоследовательность, неконкретность, а в той части, где они изменялись под нажимом, на искажение первоначального смысла.
Достижение полноты получаемой информации зависит часто от желания самого допрашиваемого изложить необходимые сведения, от различных условий, положительно влияющих на его эмоциональное состояние, что во многих случаях объясняется воздействием адвоката, согласованием с ним четкой правовой позиции, психологическими факторами, возникающими благодаря присутствию защитника и восприятию результативности его действий, активной и квалифицированной юридической помощи.
В установлении объективной истины немаловажное значение приобретает отношение следователя к заявляемым обвиняемым или защитником ходатайствам. Безмотивные, слабо аргументированные постановления об отказе в удовлетворении обоснованных ходатайств подрывают у обвиняемого веру в справедливость, в реальность института защиты, что может свести на нет все усилия, направленные на получение полных и правдивых показаний.
Игнорирование следователем обоснованных ходатайств, заявленных в связи с проведенным допросом, отвод вопроса, заданного защитником для установления существенных обстоятельств, приводят к тому, что остаются не выясненными, не уточненными отдельные обстоятельства дела (возможно, ускользнувшие от внимания следователя), допускается неполнота, необъективность следствия, обвинительный уклон. Это может повлечь за собой дополнительное расследование, неоднократные судебные разбирательства, а подчас привести к судебным ошибкам.
Взаимоотношения следователя и защитника в процессе допроса имеют значение не только с точки зрения этики. Они существенно влияют на формирование у обвиняемого положительного или отрицательного отношения, а это, в свою очередь, может отрицательно сказаться на результатах расследования *.
Предоставленное защитнику право задавать вопросы обвиняемому, свидетелям, потерпевшим и экспертам в процессе производства следственных действий является важным инструментом осуществления защиты, позволяет адвокату активно участвовать в установлении доказательственных фактов.
Вопросы защитника могут быть направлены на обнаружение новых обстоятельств, которые не были изложены допрашиваемым, детализацию отдельных фрагментов показаний и преломление их в направлении защиты. Кроме того, вопросы можно задавать с целью уточнения показаний, если защитник намерен представить письменные замечания по поводу правильности и полноты записи в протоколе следственного действия. Здесь уместно напомнить, что, получая в ходе допроса различную информацию, следователь перерабатывает ее, нередко по-своему трансформирует и излагает в процессуальном документе в присущей ему языковой форме. От того, что он отберет для фиксации, насколько точно изложит, зависит объем и содержание занесенных в протокол допроса доказательственных фактов. В протоколе отражается позиция допрашиваемого в начале допроса, мотивы изменения показаний, тактические приемы, применяемые следователем в ходе допроса, весь обмен информацией между следователем и допрашиваемым. Показания обвиняемого должны быть по возможности дословно переданы в протоколах допроса и очной ставки.
Диссонансом звучит предложение Л. Л. Каневского делать в ходе допроса черновые записи показаний, а в протокол заносить их только по окончании допроса, сохраняя при этом свойственные несовершеннолетнему обороты речи . Оформление протокола после окончания допроса противоречит закону (ст. 145 УПК УССР), может исказить сущность показаний и никоим
* Следует поддержать высказываемые предложения об обязательном извещении соответствующих органов обо всех случаях неправильного отношения следователей к участию защитника в установлении истины по делу.
Содержание вопроса защитника, его форму, момент, когда он задается,— все это необходимо подчинить единой цели: установить факты, свидетельствующие в пользу обвиняемого. Вопросы защитника должны быть досконально продуманы и заданы лишь при уверенности, что положение подзащитного не ухудшится. Иногда в процессе допроса защитник может получить интересующие его сведения, поставив несколько второстепенных, но четко сформулированных и логически увязанных вопросов.
При построении вопроса защитник должен непременно учитывать интеллектуальный уровень лица, которому он направлен, его эмоциональное состояние, осведомленность, характер взаимоотношений с обвиняемым, возможности не только правильно воспринять, понять содержание вопроса, но и сконцентрировать в ответе известные ему сведения. Иногда полезно задать вопрос в упрощенной, доступной для допрашиваемого форме, подразделив его на несколько более мелких вопросов. При допросе рекомендуется использовать следующие приемы: напоминание, детализацию, активизацию ассоциативных связей. Важно учитывать и психофизиологические свойства лица, к которому обращен вопрос. В зависимости от этого избирается темп, в котором задаются вопросы, возможны их уместное повторение, уточнение, применяются приемы, направленные на преодоление стеснения, неуверенности, замкнутости, снимается конфликтный настрой, который может быть вызван присутствием защитника.
Возбуждаемые в памяти свидетеля или потерпевшего события не должны порождать отрицательные эмоции, которые могут нежелательным образом сказаться на объективности и полноте сообщаемых ими сведений. Недопустимо упоминать обстоятельства, даже косвенно указывающие на негативные стороны жизни и деятельности обвиняемого. При необходимости можно задать контрольные вопросы, чтобы установить предубежденность свидетеля или потерпевшего, выяснить степень соответствия их показаний действительности, а также выявить иные отрицательные факторы, воздействующие на показания этих лиц, и их причины.
Содержание вопроса, момент, когда его следует задать, защитник избирает сообразно сложившимся обстоятельствам дела, но всегда после свободного рассказа
Следователь «ревизует» вопросы защитника с точки зрения содержания и на этом основании допускает или снимает их.
Правильность принятия следователем решения об отводе вопроса можно проверить, поскольку отведенный вопрос обязательно заносится в протокол. Зафиксированный в процессуальном документе такой вопрос может свидетельствовать о наличии у защитника сомнений, не установленных обстоятельств, раскрывать направленность защиты, содействовать формированию внутреннего убеждения у лиц, осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность. На его основе прокурор, судьи, изучающие впоследствии материалы дела, могут принять процессуальные решения, важные для обвиняемого.
Одним из оснований отвода вопроса защитника может быть его несвоевременность. Это —• безусловное право следователя, так как только он, и никто иной, организует следственное действие, определяет порядок его проведения, устанавливает тот момент, когда защитник может задать вопрос. Если вопрос отведен в связи с этим, то защитник вправе его повторить, выбрав наиболее благоприятный момент.
Существует мнение, что если по одному и тому же обстоятельству на вопросы следователя и защитника последовали разные ответы, то вопрос защитника не подлежит обязательному внесению в протокол, так как это правило относится только к отведенным вопросам. Такая постановка недопустима, ибо может привести к обвинительному уклону в расследовании, искажению доказательственной информации, нарушению требований ст. 145 УПК УССР о том, что показания обвиняемого излагаются по возможности дословно.
Если существенные для защиты сведения не попадут в протокол либо будут искажены, защитник должен напомнить обвиняемому о его праве требовать дополнения протокола и внесения в него поправок, которые подлежат обязательному занесению в протокол (ст. 145 УПК).
Во время допроса обвиняемого, с которым защитник уже обстоятельно беседовал, уточнял позицию, он может заранее прогнозировать ответ на заданный вопрос. Если защитник опасается, что его вопросы могут повредить подзащитному, их лучше не ставить. Защитник должен помнить, что следователь может использовать закономерности рефлексивного мышления для получения необходимой доказательственной информации, строя свою тактику на недомолвках, умолчаниях защитника, на анализе отведенных вопросов и т. д.
Требуют дальнейшей раз-работки вопросы о допустимых границах и тактических приемах выяснения при допросах обстоятельств, способствующих защите одного обвиняемого, но ухудшающих положение других, тактические приемы участия защитника в допросе свидетелей, потерпевших, чьи показания отягчают ответственность подзащитного, тактические приемы установления благоприятного психологического контакта с участниками процесса. Для этого необходимы обоюдные действия следователя и защитника. Как известно, психологический контакт создает благоприятную психологическую обстановку, при которой каждый участник следственного действия выполняет свои процессуальные и нравственные обязанности, правильно использует свои процессуальные права.
Анализируя собранные следствием доказательства, изучая показания обвиняемого, потерпевшего, свидетелей (по протоколам следственных действий либо непосредственно), защитник подвергает их криминалистическому анализу. Он состоит в оценке общей правдоподобности зафиксированных показаний, построении логической модели будущих показаний, возможности воспринимать конкретные факты в определенных условиях, проверке соответствия отдельных частей показаний об одном и том же обстоятельстве с содержащимися в деле доказательствами и т. п.
Наряду с оценкой относимости и допустимости доказательств, их достоверности криминалистический анализ позволяет выработать аргументированную позицию, подкрепив ее соответствующими доказательствами, обнаружить противоречия в доказательственном материале и предпринять необходимые действия для их устранения, оспорить при наличии оснований доказательства, противоречащие позиции защиты. Результаты проведенного криминалистического анализа подсказывают защитнику наиболее целесообразные тактические приемы реализации целей защиты.
Глубокому криминалистическому анализу должны быть подвергнуты содержащиеся в деле документы с тем, чтобы установить обстоятельства, способствующие защите. Например, сопоставляются документы текстуально для выявления противоречий в их содержании; логические построения позволяют обнаружить недостоверность показаний, несогласованность показаний различных лиц по конкретному обстоятельству, что свидетельствует о несоответствии их (или некоторых из них) действительности. Анализ стиля изложения показаний свидетеля, потерпевшего, их тщательное изучение помогают составить или уточнить характеристику лица, давшего эти показания, представить его интеллектуальный уровень, узнать степень осведомленности о конкретной обстановке, понять отношение его к событию, обвиняемому, позволяет защитнику определить тактические приемы допроса свидетеля или потерпевшего в суде.
Процессуальные документы должны подвергаться тщательному анализу с точки зрения соответствия их реквизитов, правильности и полноты отражения обстоятельств, касающихся обнаружения доказательств, и т. п. Здесь уместно привести несколько примеров из практики автора.
Гр-н П. обвинялся в умышленном уничтожении имущества гражданки О. путем поджога (ст. 145 УК УССР). В процессе осуществления защиты был детально изучен протокол осмотра места происшествия, особое внимание обращалось на расположение в комнате предметов, сосредоточение следов возгорания и т. п. Картина, зафиксированная в протоколе, а также отсутствие в нем сведений об обнаружении объектов, указывающих на совершение поджога (горюче-смазочных материалов, спичек, зажигалки и т. п.), анализ поведения обвиняемого, предшествовавшего событию и во время его, послужили основанием для оспаривания доказанности обвинения и отстаивания позиции о непричастности подсудимого к возникшему пожару. Суд согласился с мнением защиты, П. был оправдан.
По другому делу защитником были сопоставлены протокол обыска, протокол осмотра вещественного доказательства и заключение судебно-баллистической экспертизы. Возникли сомнения в том, что изъятое у К. оружие было специально приспособлено для стрельбы малокалиберными патронами. Вызванные по ходатайств) защитника свидетели показали, что вследствие неправильной упаковки и транспортировки были случайно соединены изъятые у К. детали (на их хранение у К. имелось разрешение) различных экземпляров оружия (охотничьего ружья и ствола малокалиберной винтовки) По ч. 1 ст. 222 УК УССР, предусматривающей ответственность за незаконное хранение огнестрельного оружия, К. был оправдан.
Защитник должен четко представлять, какие доказательственные факты и каким образом он может получить, присутствуя при производстве конкретного следственного действия. Кроме того, защитник должен нацелить следователя на установление данных о зависимости между личностными характеристиками обвиняемого и некоторыми признаками состава преступления. Например, если защитник допущен к делу в связи с наличием у обвиняемого физических недостатков либо его участие с указанного периода разрешено прокурором вследствие болезненного состояния, престарелого возраста или неграмотности обвиняемого, целесообразно проведение следственных действий с целью выяснения возможности обвиняемого слышать, видеть в определенной ситуации, однозначно понимать и оценивать окружающую обстановку, конкретные явления; следует установить, как состояние обвиняемого могло повлиять на совершение инкриминируемых ему действий, и т. п. Должны быть избраны соответствующие тактические приемы (в том числе и по совету защитника), которые помогут установить обстоятельства, исключающие вину или смягчающие ответственность обвиняемого. Защитник может обсудить со следователем план проведения предстоящего следственного действия, внести предложения по наиболее рациональному его производству.
Законом прямо не предусмотрены подобные действия защитника, но общий дух советского законодательства, стоящего на страже интересов личности, оправдывает такую постановку вопроса, поскольку представляет дополнительные гарантии осуществления конституционного права обвиняемого на защиту, способствует соблюдению объективности следствия, обеспечению достоверности доказательств.
Выполнение защитником профессиональных обязанностей часто требует от него применения знаний из различных областей науки и техники, следовательно, вынуждает его обращаться за консультационной помощью к специалистам. Этот вопрос четко не урегулирован в законодательстве, и на практике адвокаты встречаются с серьезными препятствиями при ее получении. Ходатайство защитника о приглашении специалиста для дачи пояснений по специальным вопросам следователь может отклонить. Результаты же консультации специалиста, полученные по неофициальным каналам, не могут быть использованы в доказывании.
Статья 6 Закона об адвокатуре в СССР предоставляет защитнику право запрашивать через юридическую консультацию справки и иные документы, необходимые в связи с оказанием юридической помощи, из государственных и общественных организаций.
Может ли быть распространена эта норма на получение консультации у специалиста? Прямо из закона такое право защитника не вытекает, по-видимому, оно должно регулироваться самостоятельной нормой.
Резонно консультационную помощь специалистов облечь в форму справок, которые будут использоваться в качестве источников доказательств. Следует также определить пределы допустимости получения адвокатом информации из экспертных учреждений. Это сведения справочного характера, консультации по различным отраслям знаний, по применению экспертных методик, позволяющие защитнику избрать правильную позицию, заявить обоснованные ходатайства, убедиться в том, что заявление данного ходатайства не ухудшит положение обвиняемого, определить тактические приемы защиты и т. п.
При обращении за консультационной помощью к специалисту неизбежно раскрывается часть сведений, доверенных защитнику обвиняемым. Если консультация специалиста свидетельствует не в пользу обвиняемого, защитник не станет обнародовать ее, и он не может быть допрошен следователем по этим вопросам в силу ст. 6 Закона об адвокатуре в СССР и ст. 69 УПК УССР.
В целях сохранения адвокатской тайны необходимо предусмотреть норму, запрещающую допрос специалиста по обстоятельствам, связанным с оказанием консультационной помощи защитнику. В процессе осуществления защиты может использоваться лишь та полученная от специалиста информация, которая способствует отстаиванию прав и законных интересов доверителя, остальные сведения без его разрешения не подлежат разглашению ни специалистом, ни адвокатом.
Нередко защитник, запросивший через юридическую консультацию из учреждения или организации данные, необходимые для защиты, не получает их в связи с тем, что они составляют профессиональную или служебную тайну и выдаются лишь по запросам следственных и судебных органов (например, о сумме вклада, психических заболеваниях и др.). Оправдан ли такой порядок? По-видимому, нет, поскольку это затрудняет защиту, лишает адвоката возможности отыскать оптимальный вариант защиты, уточнить в зависимости от содержания истребованных документов, правовую позицию, убедительно обосновать ее.
Коль скоро такие данные вправе запрашивать только следователь или суд, но они становятся известны защитнику, вступившему в процесс, но, по-видимому, нет необходимости запрещать ему получать их заранее, если этого требуют интересы подзащитного, не разглашая.
В установлении объективной истины широко используются судебные экспертизы. Они содействуют получению лицами, осуществляющими уголовно-процессуальную деятельность, доказательственной информации, которая может как подтверждать виновность, так и свидетельствовать в пользу обвиняемого.
Часто для защиты прав и законных интересов граждан необходимо решать сложные вопросы, требующие интеграции знаний, назначения различных видов судебных экспертиз, постановки разнообразных вопросов и т. п.
Обвиняемый наделен широкими правами при назначении и производстве экспертиз. Однако многие из них не могут быть реализованы им самостоятельно, без помощи защитника; особые затруднения испытывают несовершеннолетние, лица престарелого возраста, малограмотные. Значительную помощь в определении и отстаивании позиции защиты может оказать заключение эксперта.
Помощь адвоката в формулировании вопросов, знание им возможностей экспертиз способствуют наиболее полной реализации прав обвиняемого. Вместе с тем проведенное нами анкетирование адвокатов показало, что они крайне редко оказывают обвиняемому юридическую помощь в указанных вопросах, поскольку по большинству дел экспертизы проводятся задолго до их допуска к делу. Кроме того, многие обвиняемые не обращаются к защитнику (допущенному с момента предъявления обвинения) за помощью, так как не придают должного значения производству экспертизы. Большую заинтересованность должны проявлять следователи и адвокаты в предоставлении своевременной юридической помощи обвиняемому при назначении экспертизы, ознакомлении с заключением эксперта и в его оценке.
К делу Г. защитник был допущен по постановлению прокурора о момента предъявления обвинения. В деле имелось заключение судебно-психиатрической экспертизы, что обвиняемый не страдает психическими заболеваниями и вменяем. Тщательно проанализировав этот документ, адвокат обратил внимание на его неполноту. Из бесед с обвиняемым, его родственниками защитнику стало известно, что Г. перенес несколько стрессовых ситуаций. Эти сведения, а также наблюдения за его поведением убедили адвоката в необходимости перепроверки выводов экспертов. Однако ходатайства по этому поводу были отклонены. Вызванные в суд по ходатайству защитника врачи-психиатры подтвердили необходимость проведения повторной стационарной экспертизы, пю оыли усыновлены исиличе^ ское заболевание и невменяемость Г. Суд применил к нему принудительные меры медицинского характера.
Ходатайства о назначении экспертизы должны быть, заявлены своевременно. Необоснованное отклонение таких ходатайств может привести к утере важных доказательственных фактов.
Обвиняемый 3. обратился к прокурору с ходатайством о допуске защитника с момента предъявления обвинения. При этом он ссылался на то, что в связи с проведением ряда сложных следственных действий, назначением различных видов судебных экспертиз, при производстве которых он желал бы присутствовать, ему необходима квалифицированная юридическая помощь. В удовлетворении ходатайства было отказано. Защитник, вступивший в процессе с момента окончания следствия, обосновывая позицию об изменении квали фикации, ссылался, в числе иных обстоятельств, на неприспособленность помещений к хранению продуктов, ненадлежащее оборудование магазина, вследствие чего произошла сверхнормативная порча товаров. В удовлетворении ходатайства о проведении судебно-техно-логической и судебно-бухгалтерской экспертиз следователь отказал Определением распорядительного заседания дело было возвращено, для дополнительного расследования в связи с неисследованностью, многих вопросов, но магазин к тому времени уже переоборудовали и эксперты-технологи не смогли решить вопросы, поставленные по инициативе защитника. При дополнительном расследовании были истребованы документы, на основании которых исключена часть эпизодов и изменена квалификация действий обвиняемого.
Нередко возникает вопрос, может ли адвокат присутствовать наряду с обвиняемым при производстве экспертом исследований и даче им объяснений. Исходя из ст. 48 УПК УССР, защитник, выполняя свои профессиональные обязанности с момента предъявления обвинения, вправе присутствовать при производстве следственных действий, когда в них участвует обвиняемый. Однако производство экспертизы (ст. 198 УПК УССР) в отличие от назначения экспертизы (ст. 196 УПК) нельзя отнести к следственным действиям, так как исследования проводит эксперт. Таким образом, из содержания ст. 48 УПК прямо не следует право защитника присутствовать наряду со своим подзащитным при производстве экспертизы. В то же время необходимость в юридической помощи может возникнуть, например, в случаях, когда проведение экспертных исследований связано с изучением характера действий обвиняемого, их последовательности, особенностей его профессиональной деятельности и т. п. Поэтому уголовно-процессуальный кодекс целесообразно дополнить нормой, предусматривающей право защитника присутствовать при проведении, экспертных исследований вместе с обвиняемым.
Следует тщательно проанализировать все части заключения (вводную, исследовательскую, выводы). Неверно поступают те адвокаты, которые знакомятся лишь с выводами, не вникая в содержание заключения, полностью полагаясь на авторитет эксперта, тем самым они необоснованно отдают экспертному заключению преимущество перед другими доказательствами.
Иногда в основу заключения кладутся данные, произвольно избранные экспертом по материалам дела, предоставленного ему для ознакомления. Это недопустимо, эксперт не может оценивать доказательства.
